Сразу оговорюсь: не претендую на исследование сути раскольнического конфликта, вызревшего в недрах этого старообрядческого храма. Пусть здесь разбирается кто-то покомпетентней – если, конечно, есть такая необходимость. Гораздо значимей, по-моему, другая сторона проблемы: не религиозная, даже не моральная, да и правовой ее, в общем, тоже не назовешь.

Конфликт стал очевидным на общем собрании 205 членов Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины 26 февраля с. г. В тот день председателю Совета общины Алексею Каратаеву так и не удалось поставить на голосование кандидатуру руководителя собрания, ибо из зала следовали бурные требования: "Хотим Иоанна Миролюбова!" Последний, однако, был недавно отлучен от духовного наставничества, а потому, понятно, слышались и протесты. В результате собрание членов религиозной общины превратилось в неуправляемую сходку и А. Каратаев объявил его закрытым.

А через день-два в отдел по делам религий Министерства юстиции ЛР поступил оформленный надлежащим образом протокол собрания общины от... 26 февраля, под которым стояло более ста подписей. Из него следовало, что в Совет общины избраны новые люди, утвержден новый устав. А уже 3 марта в общину приезжают представители специальной комиссии Минюста, чтобы сообщить старому и новому руководству о признании собрания от 26 февраля правомочным и о регистрации устава. Был оформлен акт передачи печати общины, а затем двери двух помещений Совета общины на ул. Маскавас, 116, оказались опечатанными. И остаются таковыми до сего дня. Между тем еще в тот день верующие впервые увидели на месте событий четырех полицейских в черной форме, а вскоре полиция стала частым гостем и в самом храме. Есть свидетели того, как духовному наставнику отцу Алексею Каратаеву на днях даже пригрозили надеть наручники, если он добровольно не явится на следующий день по повестке в муниципальную полицию Латгальского предместья. Этакое свойское отношение к делам церковным вызвало весьма негативную реакцию у некоторых верующих – в итоге несколько полицейских были выставлены из храма осерчавшими на необычное вторжение бабульками. Словом, конфликт принимает новые формы, весьма непривычные для любой религиозной конфессии, а тем более для такой, как древлеправославная – обычно тщательно оберегающей свои дела от мирских глаз. Ныне в поднявшуюся свару вовлечены журналисты, депутаты Сейма и даже президент ЛР Г.Улманис, которому верующие направили жалобу на Минюст.

В чем же им видится неспра¬ведливость решения министерства? Они оспаривают правомочность собрания, протокол которого стал основанием для регистрации нового, а точнее старого, еще довоенного, устава общины. А что думают причастные к решению должностные лица?

Руководитель отдела по делам религий Минюста Юрис ЗАЛИТИС:
- Рижская Гребенщиковская старообрядческая община действовала в довоенное время на территории Латвии и не прекращала своей деятельности и при советской власти. Зарегистрирована в соответствии с действующим Законом ЛР "О религиозных организациях". После принятия закона о возвращении имущества религиозным организациям она получила н собственность как здание храма на ул. Краста, 73, так и другое церковное имущество, которым до сих пор только пользовалась.

Отдел по делам религий имел информацию о сложных отношениях в течение последнего года между значительной частью верующих этого прихода и Советом общины – был письмо с 85 подписями верующих. По нашим данным и беседам, в которых мы участвовали, руководство общины игнорировало некоторые пункты устава. Есть еще ряд сложных моментов внутри общины, но это уже не наша сфера.

Я как должностное лицо был приглашен членами Совета общины на отчетное собрание 26 февраля. Мы пришли вместе с депутатом Сейма г-ном Ссйкстом, он намеревался подключить старообрядцев к обсуждению нового закона о религиозных организациях. Поскольку кандидатура г-на Миролюбива не ставилась на голосование, начался шум в зале. И очень странно, по-моему, вели себя духовные наставники (их присутствовало более 10): никто не поднялся, чтобы успокоить людей. Г-н Сейкст был тем, кто попытался это сделать. После его выступления появилась надежда, что эта кандидатура будет выдвигаться, но ситуация повторилась: г-н Каратаев не ставил ее на голосование и самовольно, без голосования членов общины, закрыл собрание. А затем ушел вместе с группой сторонников.

Мы с г-ном Сейкстом решили, что оставаться больше нет необхо¬димости, и тоже покинули зал. Как оказалось потом – об этом свидетельствуют полученные отделом документы – собрание продолжало работать. Были соблюдены все пункты действовавшего устава. Общее собрание членов общины приняло решение о новом уставе, взяв за основу довоенный. В соответствии с новым уставом прошли выборы в руководящие органы общины. Председателем общины на заседании Совета был избран А.Грозов (знаю только инициал). Мы получили также документы от г-на Каратаева с просьбой не регистрировать новый устав, так как это общее собрание недействительно. По протоколу, который к нам поступил, на собрании осталось более половины членов общины.

Поскольку ситуация была сложной: в общине складывалось двоевластие, - требовалось решить вопрос оперативно. И министр юстиции создал специальную комиссию для рассмотрения всех этих документов, чтобы не допустить развития конфликта вглубь.

Я тоже был включен в комиссию, где было 5 человек. Каждый получил копии всех документов. Г-н Сейкст тоже участвовал в нашей работе.

Далее излагаю со слов руководителя комиссии - заместителя госсекретаря Министерства юстиции ЛР Инары ВАЙВОДЕ:
- Задачей Минюста было рассмотреть правомочность этого собрания и соответственно принять решение о регистрации нового устава или об отказе в регистрации. Первым делом мы определили, что собрание соответствует требованиям старого устава общины и закона. Нам был представлен протокол собрания с подписями всех членов общины, которые там присутствовали. Требовалось действовать оперативно, так как было известно, что там складывалась конфликтная ситуация - это было видно и по материалам собрания, и по материалам Сейма. Комиссия должна была ознакомить с решением старое и новое руководство Совета общины. Мы созвонились и сообщили, что приедем. Когда мы там были, никаких полицейских я не видела. Хотя я не вижу ничего удивительного в том, если бы они даже и присутствовали там, потому что действительно можно было опасаться, что между старым и новым руководством возникнут какие-то физические конфликты.

По понятным причинам особый интерес вызывает мнение об этой нестандартной ситуации, высказанное человеком, который должен быть самым компетентным в проблемах религии, в том числе и когда они затрагивают столь болезненный момент, как отношения между церковью и государственными властями. Депутат Сейма, член комиссии по правам человека, курирующий вопросы религии, Антон СЕЙКСТ:

- Мне очень жаль, что отдельными структурами исполнительной власти были допущены недоработки. Но проблема оказалась очень запущенной, и дело зашло далеко.
Еще когда я работал - с августа 1993 г. по август 1994 г. - заведующим отделом по делам религий министерства юстиции, ко мне поступало очень много устных жалоб на то, что тогдашнее руководство общины якобы грубейшим образом нарушает устав, вплоть до финансовых махинаций и т. д. У меня был один ответ: пожалуйста, пишите, потому что на телефонные звонки я не хочу и не имею права реагировать. Но в мою бытность письменных жалоб не поступало. Зная, что там что-то назревает, я просил ру-ководство министерства – тогда министром еще был Левит, - чтобы мне дали двух юристов для проверки соблюдения устава общины. Но то ли по недоработке, то ли по попустительству никто эти устные жалобы проверить не мог.

Когда я уже ушел с этой работы, в октябре 1994 г. отдел по делам религий наконец-то получил пространнейшую жалобу, где было около 90 подписей верующих. И тут, как я могу судить сейчас, недоработки пошли дальше.

Я никого не хочу ни винить, ни защищать – будь то старое руководство или новое. Но уверен, что дело не дошло бы до белого каления, если бы еще осенью юристы проверили это письмо и ответили, подтвердились или нет изложенные в нем факты. Поскольку государство регистрирует устав общины, оно может требовать его соблюдения. И по финансовой деятельности надо было провести ревизию.

Помню, сколько я убеждал бывшего министра, оставившего в отделе вместо шести двух человек, что это отзовется бумерангом. Когда я начинал еще как депутат Верховного Совета заниматься вопросами религии, в Латвии было 11 религиозных направлений, а сейчас уже 32. И это только количественный рост! Сама по себе регистрация этих организаций требует работы в полную силу: изучать документы, посещать приходы, давать консультации по возврату имущества, идти экспертами на суды. Печальный случай старообрядческой общины показал, что государственная институция оказалась не на уровне. И не дай Бог это еще где-то отзовется.

Я не буду давать оценки Минюсту в отношении регистрации устава. Давайте привыкнем раз и навсегда, что депутаты не имеют права прямо вмешиваться в действия исполнительных властей. Пусть те, кто не согласен с решением Минюста, подают в суд.

- Почему сегодня, кроме вас, еще ряд депутатов Сейма занимаются делами Гребенщиковской старообрядческой общины?

- Я боюсь, что, к сожалению, даже в эту сферу влезает политика. До выборов осталось очень мало времени. Могу только повторить то, что уже писал в газете "Диена": я призывал и вновь призываю все церкви не вмешиваться в политику. Ни одна партия не может быть хорошей для церкви, потому что главная цель каждой партии - захват власти. Упаси Боже, если такую цель будут преследовать какие-то из религиозных организаций! У них есть другое поле деятельности: духовная стабилизация общества. В противном случае, поддержав одну из партий, церковь непременно потеряет свой авторитет у верующих, а другие партии тогда будут стремиться внедрять там свои политические методы. Поэтому я - ярый сторонник того, чтобы ко всем партиям церковь относилась одинаково. И всех политиков, которые лезут не в свои дела, надо сразу попросить из религиозной общины: вы спутали адрес...

Так и хочется поставить здесь точку, ибо нельзя не согласиться со столь разумным утверждением депутата Сейма из правящего "Латвийского пути". Ну а как же тогда быть с этим?..

"Если кто-то скажет, что из Сейма пришли дирижировать, - это не будет правдой. Но в вопросах светских, организационных, уставных государство не может стоять в стороне... Если выяснится, что не соблюдается устав, государство имеет право вмешаться - вплоть до пересмотра регистрации... Я желаю вам привести себя организационно в порядок, чтобы о вас не поступали как об общине жалобы, чтобы государству не надо было вмешиваться и, упаси Боже, закрывать..." (из выступления депутата А. Сейкста на собрании Гребенщиковской об¬щины 26 февраля с. г.).

Дело в том, что действующий закон о религиозных организациях предусматривает: "Государство и его органы, а также общественные организации не имеют права вмешиваться во внутреннюю деятельность религиозных организаций" (с изменениями, внесенными 13 июня 1991 г.). К "внутренней деятельности", как и в советские времена, по-прежнему относится все, что непосредственно связано с верой. А это вроде в старообрядческой общине осталось нетронутым. Однако что означает на практике совет "привести общину организационно в порядок"? Учитывая, что в центре внимания прихожан две фигуры духовных наставников – Алексея Каратаева и Иоанна Миролюбова: первый с некоторых пор попал под подозрение как злоупотребляющий правом распоряжаться имуществом общины, а второй уже не в первый раз вызывает нарекания за свои духовные взгляды. Но если финансовые и правоохранительные органы к А.Каратаеву претензий до сих пор не имеют, то к И.Миролюбову у духовной комиссии они есть. И вот здесь-то спешат вмешаться члены комиссии Минюста, прекрасно понимая, что на одном полюсе конфликта А. Каратаев, а на другом - И.Миролюбов. Уже через пять дней (!) после собрания новый устав общины зарегистрирован (для сравнения: духовную семинарию староверов не могут зарегистрировать уже полгода). Хотя в Минюсте известна просьба бывшего председателя Совета общины воздержаться с решением, пока члены общины не соберутся после Пасхи вновь в своем кругу, чтобы обсудить нарушения устава, с которыми прошло собрание 26 февраля. У них есть данные, что в собрании участвовали и голосовали не только члены общины. Отлично зная, что с 6 марта у верующих начинается Великий пост, Министерская комиссия "гуманно" торопится с оперативным решением вопроса. И вот результат: вопреки церковным устоям прихожане оказываются вынуждены активизировать свою деятельность вне стен храма. Обычно закрытая от светского общества старообрядческая община распахнута настежь: для прессы, полиции, депутатов. В довершение ко всему в минув¬шую пятницу все же собирается новое собрание членов общины в количестве 155 человек и отменяет решения предыдущего собрания. В каком же положении теперь Минюст?

А между тем тень большой политики давно накрыла храм старообрядцев. Помню, как два года назад перед выборами в 5-й Сейм многих поразили не¬привычные для церковнослужи¬теля откровения, которыми поделился с читателями "СМ" отец Иоанн Миролюбов. Сегодня ужвгВсех старообрядцев Латвии (а это сила - десятки тысяч изби-рателей!) трясет в том же направлении газета узкого профиля "Земляки", которой иные уже побаиваются как чумы. Что же удивительного, если теперь и другие заговорили: "Не могут старообрядцы не вникать в политику. Мы должны выдвигать и выбирать своих представителей во властные структуры всех уровней, вплоть до Сейма".

И "вникают". С одной стороны неизменная "рука Москвы", с другой - "друзья" из ДННЛ. А бедный прихожанин где-то посередине. Но под присмотром соответствующих служб - мало ли чего.

Вдобавок - новый аспект. Проект закона о выборах в 6-й Сейм, утвержденный в первом чтении, дает возможность любому юридическому лицу, а следовательно, и церковной общине финансировать ту или иную политическую партию. Значит, у кого в руках окажется все хозяйство старообрядцев, тот и закажет политическую музыку. И хотя тот же депутат А. Сейкст говорит, что считал бы «целесообразным оградить религиозные организации от возможности финансирования политических партий», важно не это, а как он и его коллеги из Сейма в итоге проголосуют. А это для многих из них еще сложный вопрос.

Говорят, что, мол, не надо огорчаться А.Каратаеву из-за потери поста председателя Совета общины. Все равно для всех скоро закон будет единым: неграждане больше не смогут занимать в церковных структурах руководящие посты, кроме духовных должностей. И хотя пока еще казначей-гражданин и казначей-негражданин по-прежнему равны перед уголовным кодексом, значит, кое-кто из латвийских кормчих смотрит в будущее дальше всех нас.