Стоглавый собор 1551 года

(к 420-летию)


«И когда Карамзин говорит,
что сей достопамятный собор (Стоглав.),
по важности его предмета,
знаменитее всех иных, бывших в Киеве,
Владимире и Москве, то говорит совершенную правду».
(Проф. Е.Голубинский.
“История русской церкви».
Т.2, М., 1990 г., с. 77).


С 1328 года, когда Иван Калита перенес столицу из Владимира в Москву, началось «собирание земли русской». К середине XVI века этот процесс почти закончился. На смену феодальной раздробленности сформировалось централизованное национальное Московское государство. Были созданы центральные органы управления («разрядные приказы»), реорганизованы дворянские отряды в стрелецкое войско, введено единое законодательство («Судебник», 1550 г.). Явилась необходимость и в установлении единообразия и единства в области религиозно-церковной. На соборах 1547 и 1549 гг. были канонизированы местные русские святые, установлены общерусские праздники в честь их. Создавались Четь-Минеи – обширнейшее «собрание из всех книг, чтомых на Руси».

В 1551 году «доблий миротворец, царь Иоанн, осияваемь благодатиею божественнаго Духа, с теплым желанием подвижеся не токмо о устроении земском, но и о многоразличных церковных исправлениях, и возвещает отцу своему преосвященному Макарию, митрополиту всеа Руссии, собор Божиих слуг совокупити повеле вскоре» [1, л. 3 об.].

23 февраля 1551 года в Московском Успенском соборе состоялся торжественный молебен по случаю открытия собора, известного в истории под именем Стоглавого» (по числу глав сборника соборных постановлений). На соборе, кроме знаменитого в истории древлеправославной Церкви митрополита Макария (председатель собора), принимали участие и другие выдающиеся пастыри. «Той священный собор, – читаем мы в «Поморских ответах (1723 г.), – бе со игумены и пустынными святыми старцы, якоже описание его являет. В то время игуменами бяху великославнии чудотворцы: святыи Филипп и Гурии и Варсонофии Казанская и прочии святии» [2, ответ 43, л. 164 об.]. Заседания собора открылись речью Иоанна IV. Молю вас, святейшии отцы мои, – заявил царь, – не обленитеся изрещи слово ко благочестию единомысленно о православной нашей христианстей вере, о благосостоянии святых Божиих церквей и о устроении всего православного христианства» [1, л. 4 об.].

Основная задача собора, по указанию Иоанна IV, должна состоять в «утверждении веры и исправлении церковного благочиния», в связи с государственным «благозаконием» и «земским устроением». Собор должен был руководствоваться правилами, установленными отцами церкви, обличать нарушителей божественных правил, не считаясь с положением и званием нарушителей закона. «Аще и аз буду преслушник божественных правил, – заявил царь, – воспретите ми без всякого страха» [1, лл. 12 и 13 об.].

Иоанн IV представил 69 вопросов для соборного обсуждения. Программа деятельности собора 1551 года была обширной. Были рассмотрены вопросы церковного управления и церковного обслуживания. Обсуждались мероприятия, направленные к поднятию уровня нравственности, просвещения и благочиния духовенства и мирян.

Собор определил взаимоотношения духовной власти и гражданской на принципе самостоятельности церкви в делах духовных. Для духовных лиц установлен особый Святительский Суд – «праведен, без всякие хитрости и коварства, и лихоимства всякого, и продажи, и волокиты безмерные» [1, гл. 153–69]. В главах с 7 по 40 собраны постановления о правах епископов, об обязанностях поповских старост и священнослужителей (ср. гл. 67, 68, 69, 81, 91 и 92).

«Изложенные в «Стоглаве» постановления, – говорит Д.Стефанович, – касавшиеся церковного суда и управления, не были безрезультатными: они получили самое широкое распространение на практике и в течение долгого времени (с 1551–1700 гг.) имели руководственное значение [3, с. 275].

Особое внимание собор уделил вопросам строгого соблюдения устава при богослужении: «Священным протопопам и всем священником по священным правилом беречи накрепко, чтобы по всем церквам церковный чин по уставу и по преданию святых отец был [1, гл. 32, л. 63]. На вопрос Иоанна IV: почему в некоторых храмах «попы поют бесчинно вдвое и втрое» [1, гл. 5], Собор вынес решение: «отныне и впредь в царствующем граде Москве и по всем городом, и по всей земли русского царствия, по всем святым церквам церковное пение правити сполна и по чину о всем, по преданию святых апостол, и святых отец по Божественному уставу и по священным правилом, ничтоже претворяюще [1, гл. 6, л. 32 об.].

Все постановления собора 1551 года о церковном пении призывают к строгому соблюдению правил знаменного (унисонного) пения, издревле установленного в древлеправославной церкви.

Глава 32 «Стоглава» посвящена вопросу «о крестящихся не по чину». «Мнози безумнии человецы, – говорится в соборном постановлении, – махающе рукою по лицу своему, творят крестящеся. Всуе и туне тружаются: тому бо маханию беси радуются. Кто леностию не справляет креста, той отмещется креста Христова и предается диаволу» [1, гл. 32, л. 62 и об.]. Ссылаясь на свидетельство Мелетия (патриарха антиохийского) и блаженнаго Феодорита (V век), собор постановил: Аще ли кто не воображает двема персты крестнаго знамения, да будет проклят»√ [1, гл. 31, л. 60 и ,60 об.].

«Учение о двуперсном знамении находится в русских Кормчих XIV века, – говорит В.Бочкарев в своей книге «Стоглав», – откуда и был заимствован текст постановления собора 1551 года» [4]. (О том же см. «Поморские ответы», ответ 43, л. 165 об.].)

Как бы в предвидении грядущих событий (смутное время, реформы Никона и собор 1666/67 гг.), Стоглавый собор закрепляет устои древлеправославия. «А детей бы крестили, – говорится в 17 главе «Стоглава», – по уставу и по преданию святых апостол и святых отец: не обливати водою, но погружати в три погружения» [1, гл. 17, л. 47 об.]. «Такоже и Верую во Единаго Бога, сущее глаголется: и в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго. Тако подобает говорити» [1, гл. 9, л. 40 об.], а [5, с. 68].

Ввиду того, что в некоторых церквах Псковского края стали «трегубить» аллилуйя, собор 1551 года постановил: «всем христианом говорити двоегубую аллилуйя, а в третье «Слава Тебе Боже», якоже святая соборная и апостольская церковь предаде. А трегубити аллилуйя, сие несть православных предание, но латинская ересь» [1, гл. 42, л. 94 об.]. «Тем же и священныи собор святоотеческое сие содержание утверди, а онех псковских самочинию, иже кроме апостольских и отеческих предании дерзаша трегубити с приглашением аллилуйя, соборне возбрани [2, ответ 19, л. 116 об.].

В главе 40 собор осудил брадобритие, как «латинское... предание». Отцы Стоглавого собора пользовались как источником «Сводной Кормчей» [6].

Глава 43 «Стоглава» посвящена вопросам иконописания. Иконописец по «Стоглаву» – служитель святого дела. Он должен быть человеком праведной жизни: «смиренным, кротким, благоговейным, пребывающем в посте и молитве». Писать иконы должно «с великим тщанием» и «знаменовать с добрых образцов»... – «Как писал Андрей Рублев и прочии пресловущии живописцы, а от своего замышления ничтоже претворяти», [1, гл. 43, л. 95 об., гл. 41, л. 75 об.].

Постановление Стоглавого собора – завершение «золотого века» русского иконописания. Призыв собора почитать творчество Андрея Рублева нашел отклик и в наши дни. В сентябре 1960 года состоялись торжественные заседания в СССР и за рубежом, посвященные памяти Андрея Рублева, признанного одним из великих изографов средневековья.

Собор 1551 года обличал нравственные пороки современного ему общества (сребролюбие, корыстолюбие, пьянство, недостойное поведение духовных лиц и мирян (гл. 41, 49, 52 и 93). «Это стремление уврачевать нравственные язвы, – говорит историк С.М.Соловьев, – это сознание своих недостатков и нежелание мириться с ними, обнаруживало силу общества, способность его к дальнйшему преуспеянию» [7,кн. IV, с. 75].

Собор предложил избирать духовных пастырей, «как и доселе избирали, грамоте гораздых и житием непорочных, [1, гл. 41, л.81 об.].

За волхования, «гадания и еллинские скверные плясания и плескания» и песни на «жальниках» (кладбище для самоубийц и мертворожденных детей) – собор постановил виновных подвергать отлучению» [1, гл. 41 и 93].

С целью нравственного и духовного оздоровления общества, собор обратился с призывом к духовным пастырям «учить своих духовных детей жить в чистоте духовной и телесной, пребывать в братолюбии. Иметь любовь между собою» [1, гл. 32].

Кроме того, собор постановил, чтобы: «по всем градам учредить училища особныя и учители избранныя, учили б своих учеников страху Божию и грамоте» [1, гл. 26]. Нищих и престарелых, «не имущих где главы подклонити», собор предложил «устроити в богадельнях пищею и одеждою», и учредить особый налог для выкупа пленных.

В начале мая 1551 г. Собор закончил свою работу. Своими постановлениями собор 1551 г. утвердил древлеправославные догматы, обычаи и предания, упрочил мир церковный, содействовал устранению пороков и злоупотреблений в церковных и общественных делах. «Правила, установленные Стоглавом, – говорит С.М.Соловьев, – имели для всех авторитет непререкаемый» [7, кн. VII, с. 118].

«Стоглав, – говорит И.Беляев, – рядом с Судебником, замыкает великое дело Иоанна IV, дело земского и церковного устроения. Судебник и Стоглав – это два фокуса, в которые собираются все разноцветные лучи прежней областной жизни удельной Руси» [8].

«Стоглав, как литературный и законодательный памятник, представляет собою выдающееся явление в истории русского церковного права. Это один из поворотных пунктов, наложивший собою сильный отпечаток на целую эпоху, такой памятник, в котором многие труды предшествующего времени нашли свое удачное завершение, и который даже для отдаленного последующего времени имел значение действующего и руководственного права» [3, с. 272].

И.Н.Заволоко
Старообрядческий Церковный календарь, 1971 год


Литература.
1. «Стоглав». Изд. Преображ. богаделенного дома. Москва, 1913 г.
2. «Поморские ответы». Преображ. издание. М., 1911 г.
3. Д.Стефанович. «О Стоглаве». СПБ, 1909 г.
4. В.Бочкарев. «Стоглав». г.Юхнов, 1906 г., с. 201.
5. «Стоглав». Изд. Кожанчикова. СПБ, 1863 г.
6. И.Розенкампф. «Обозрение Кормчей книги». СПБ, 1839 г., с.596
7. С.М.Соловьев. «История России с древн. времен». М., 1960 г.
8. И.Беляев. «Об историческом значении деяний Московского собора 1551 года». 1858 г., с.