XI век – яркая страница в истории древнерусской письменности. До нас дошли замечательные пергаментные рукописи XI века: «Остромирово Евангелие» (1056–1057), «Изборник» (1073), «Изборник» (1076). Сохранилось религиозно-патриотическое сочинение Илариона – первого русского митрополита (поставлен в 1051 г.) – «Слово о законе и благодати» и новгородского епископа Луки (1016–1060) – «Поучение к братии».

В 988 году, косневшая в язычестве Русь приобщилась к Свету Христова учения. «Тогда начат мрак идольский от нас отходити. И зори благоверия явишася. Тогда тма бесослугания погибе и слово евангельское землю нашу осия... Апостолская труба и евангельскы гром вси грады огласи [1, с. 165].

Не прошло и 50 лет со дня крещения Руси, как уже воздвигнуты были храмы: София Киевская (1037), София Полоцкая (середина IX века), София Новгородская (1045–1050), собор в Чернигове (1036). В 1051 году основывается Киево-Печерский монастырь, «ставший средоточием русской национальной идеи в ее борьбе за независимость русской церкви от Византии» [2, с. 53].

Особое внимание было уделено развитию грамотности и духовного просвещения. При Владимире, просветителе земли Русской (скончавшемся в 1015 г.), были открыты первые школы. При Ярославе Мудром (1019–1054) в Киеве существовала женская школа, в которой обучали церковно-славянскому чтению и письму, шитью и полезному рукоделию [3, с. 31]. При княжьем дворе была основана мастерская переписчиков книг.

«Ярослав собра писцы многы, – читаем в Лаврентьевской летописи под 1037 годом, – и прекладаше от грек на славеньское писмо. И списаша книгы многы, ими же поучающеся вернии людье наслаждаются ученья Божественнаго. Яко же бо некто землю разореть (вспашет), другый же насееть, инии же пожинають и ядять пищю бесскудну, – тако и сь (здесь). Володимер землю взора (вспахал) и умягчи, рекше крещеньем просветив. Сь же (Ярослав) насея книжными словесы сердца верных людей, а мы пожинаем, ученье приемлюще книжное» [4, с. 102].

Далее в той же летописи приводится похвала книжному поучению: «Велика бо бывает полза от ученья книжного; книгами бо кажеми (наставляемы) и учими есмы пути покаянью. Мудрость бо обретаем и воздержанье от словес книжных. Се бо суть реки, напаяюще вселенную! Се суть исходищя (источники) мудрости. Книгам бо есть неищетная глубина; сими бо в печали утешаеми есмы; си суть узда взздержанью» [4, с. 102].

Книголюбие являлось отличительной особенностью древнерусского книжника. Книга сделалась его спутником жизни и путеводителем. О первых русских книголюбцах читаем в той же Лаврентьевской летописи под 1037 г. «Владимир (Святославович) бе бо любя словеса книжная. И бе Ярослав любя церковные уставы... и книгам прилежа, и почитая я (их) часто в нощи и во дне».

Во времена Ярослава Мудрого было создано на Руси первое книгохранилище. «Ярослав же сей, якоже рекохом, любим бе книгам, и многи написав положи в святей Софьи церкве, юже (которую) созда сам» [4, с. 103]. По данным историка Е.Голубинского, в этом книгохранилище находилось около 500 рукописных книг. Этими книгами пользовался составитель «Изборника» 1076 года: «Избрано их многих книг княжьих» – пишет он в заключительных строках «Изборника». «Словом» некоего калугера (инока) «о чтении книг» – открывается первый лист «Изборника» 1076 года: «Добро есть братие почитание книжное. Узда – коневи правитель есть и воздержание. Праведнику же – книгы. Не составить бо ся кораблю без гвоздии ни праведник без почитания книжьнаго». Автор «Изборника» приводит имена отцов Церкви в качестве примера такого почитания книг: «Послушай ты жития святаго Кирила философа и инех многих святых, како тии измлада прилежаху святых книг. Таже и на добрые дела подвигнушася». Приводится указание, как следует читать книги. «Когда чтеши книгы, не тщися борзо счести до кругыя главизны. Но поразумей что глаголють книгы и словеса та. И трижьды обращайся к единой главизне». Первая глава «Изборника» заканчивается предложением следовать примеру духовных учителей: «подвигнемся на путь жития их и на дела их. И поучаемся выну (постоянно) книжным словесем» [5, с. 151–158].

Содержание древнерусской письменности углубляло миросозерцание читателя и слушателя. «Для тех, кто переходил к духовной вере, к незримому Богу и к святоотеческим учителям от культа Перуна и Волоса, вера принимала прежде всего облик грамотности, книжности, любомудрия» [6, с. 43]. «Аще бо поищеши в книгах мудрости прилежно, – говорит летописец XI века, – то обрящеши велику ползу души своей. Иже бо кто книги часто чтеть, то беседует с Богом, или святыми мужи».

В «Изборнике» 1076 года приведены выдержки из 1 главы книги «Премудрости Исуса сына Сирахова»: «Всякая мудрость от Господа. Вожделев премудрости, соблюди заповеди, и Господь даст ти ю. Зачало премудрости – страх Господень»...

Основные догматы христианства в «Изборнике» приведены в краткой форме:

«Веруй в Отца и Сына и Святаго Духа – в Троицу нераздельну, Божество едино. Отца не рождена, Сына рождена, а не создана. Духа Свята ни рождена, ни создана, но исходяща. Трие во единой воли. Едину славу, едину честь и едино поклонение от всея твари и от ангел и человек приемлюще.

В воплощение Сына (Божия) веруй – истинно суща, а не привидением, в две естестве: Бога по Божеству – человека по вочеловечению.

Веруй воскресению мертвых и жизни будущего века, по словеси Господню, еже в евангельстем слышим учении...

Помни Суд и воздаяние по делом. И веруй яко будеть, будеть» [5, с. 207–208 и 238].

В отличие от «Изборника» 1073 г. – своего рода энциклопедии богословских знаний, со статьями по вопросам грамматики, логики и поэтики («Об образех»), содержание «Изборника» 1076 г. посвящено практическому вопросу: «Како подобает благоверному христианину жити».

«Изборник» 1076 г. был предназначен для мирян. Содержание «Изборника» указывало путь достижения аскетического идеала христианской нравственности, характерного для литературы тех времен: земная жизнь скоротечна, радость и горе чередуются. «Все бо веселие света сего с плачем кончавается. Се яве видети в мире сем в двоих суседех: у сих свадьбу творять, а у других мертвеца плачутся [5, с. 169].

Путем нравственного совершенствования человек удостаивается вечной жизни. Уже здесь, на земле, можется сделаться храмом Божиим. Такого высокого совершенства достигали многие из подвижников.

В «Изборнике» указываются ступени духовного восхождения. Первая ступень – молитва. «Велико оружие – молитва, аще с достойным будет помыслом, ... аще со смиренною мыслью молимся». Молитва должна исходить из сердца, очищенного от греховных помыслов: «светла же зело молитва, непримесна мысли земных [5, с. 249]. Молися в чистей совести, и Бог послушаеть тебе» [5, с. 618]. Молитва не ограничивается особым местом: «Всяко место и время ключимо есть нам к молитве» [5, с. 615]. Она может быть и без слов. Не звуки важны, а сердечные чувства: «Аще на пути, аще на торжищи престоиши, аще в мори, аще и на деле еси стоя, аще где-любо еси, – можеши Бога призывати и получиши прошение» [5, с. 617].

Вторая ступень восхождения – воздержание: «Аще желаеши Бога в дом телесныи вселити – очисти тело постом [5, с. 220]. Дай чреву еже на довол, а не елико хощет [5, с. 623]. Во мнозе брашне бываеть недуг [5, с. 626]. Се вся искусиша старцы и обретоша, яко добрее есть по вся дни ясти не до сыта [5, с. 631]. Телеси воздержание – удобрение норову» [5, с. 460].

Третья ступень – кротость. Христианин должен быть кротким. «Кротость же есть, еже никому не досажати, ни в словеси, ни в делеси, ни в повелении. Но всякому человеку норовы (нравами) своими осладити сердце [5, с. 215]. Солнце да не зайдет во гневе вашем. Не держати гнева ни на кого же. Не воздати зла за зло, ни клеветы за клевету... Не дадите место диаволу» [5, с. 486 и 556].

Как основа христианской нравственности в «Изборнике» приводится человеколюбие. Оно должно проявляться во взаимоотношениях с людьми, в сердечном сострадании и жалости в отношении немощных, слабых и убогих. «Со страждущими страдать и с плачущими плакатися» повелевается христианину [5, с. 464]. Больному «принеси его же хощет вкусити. Сам послужи ему. Воздохни о болезни его к Богу, ведыи (зная). яко и ты тако же имаши пострадати [5, с. 254]. Возведи очи милостивно на седяя (сидящего) в наготе... Простри руку скитающемуся по улицам. Введи таковаго в свою обитель. Общь ти буди с ним хлеб твой, обща чаша воды или питья, еже ти (которые тебе) Господь дал есть» [5, сс. 226–227].

Обличительно звучат строки из «Изборника», напоминающие имущим о лишениях неимущих братий: «Сидящу ти над многоразличною трапезою, помяни (вспомни) сух хлеб ядущаго и не могущаго си воды принести недуга ради... Возлег на многомягце постели и пространно протягаяся, помяни наго лежащаго под единем рубом и не дерзнуща ногу свою прострети зимы деля (из-за холода). Седящу ти в зиму в теплей храмине и без боязни изнажившуся (раздевшись), вздохни, помыслив о убогих»... [5, сс. 229, 232 и 234].

Значительное место отводится в «Изборнике» семейным взаимоотношениям – уважению родителей со стороны детей и родительскому благословению: «Чтыи (почитающий) отца – возвеселится в чадех своих; в день мольбы своея услышан будеть и долги дни сотворит... Благословение отчее утверждает домы чадом» [5, сс. 412–413]... «Матери честь отдайте и все доброе сотворите ей. Волю ее творите и послушайте со страхом Господним» [5, сс. 479–480]. – «Старейшего днями почестити не ленися» [5, с. 167].

«Изборник» 1076 г. – книга житейской мудрости. Она учит познавать Творца в творении [5, с. 678]. Указывает пути духовного восхождения. Зовет к подвигу самоочищения, к преодолению низших, животных наклонностей, к просветлению «внутреннего человека».

XI век в истории Киевской Руси был расцветом духовной и материальной культуры. При Ярославе Мудром создается могучее государство восточных славян. «Земля русская слышима во всех концах земли», – писал митрополит Иларион (XI в.). По высоте своей культуры Киевская Русь не уступала другим государствам Европы. Походы славян-русов усилили могущество и славу Руси. От Ладожского озера и до Черного моря, от Карпат и до Волги простиралась тогда русская земля. Большое значение для Руси имело принятие христианства. «Оценивая это событие, советские историки исходят из того, что введение христианства было прогрессом по сравнению с язычеством. Вместе с тем, наша наука отмечает прогрессивную роль монастырей в первые века после крещения Руси, как рассадников письменности» [7].

Сохранившиеся рукописи XI века представляют ценнейший материал для изучения верования, быта и нравов наших далеких предков. В XI веке воспитанники школ Владимира-просветителя уже самостоятельно переводят греческие книги, пишут высокопатриотические сочинения о единстве земли русской, раскрывают основы христианской нравственности. – «Аще ли видиши нага или голодна, или бедою одержима, – писал преподобный Феодосий печерский князю Изяславу Ярославичу (княжил в Киеве с 1054 по 1078 гг.), – аще ли то будет жидовин или сарацин, или латинянин, – всякого помилуй и от беды избави я (их), якоже можежи и мзды от Бога не лишен будеши» [8].

К сожалению, не много сохранилось рукописей XI века. В 1240 году татары разгромили Киев. В дыму и пламени пожарищ погибло множество образцов древнерусской письменности. Киевская Русь прекратила свое существование.

«В XI веке Русь не была отсталой, – говорит академик Б.Д.Греков, – она шла впереди многих европейских стран, опередивших ее только позднее, когда Русь оказалась в особо тяжелых условиях, приняв на себя удар монгольских полчищ и загородив собою Западную Европу» [9].