Взяться за перо заставила публикация Вашей газетой обширного письма г-на И.Иванова (30.09.95). Письмо было дано без каких-либо комментариев (хотя церковные проблемы – тема деликатная) и, возможно, воспринимается многими как некая истина. Поскольку речь идет о репутации как Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины, так и о Старообрядческой церкви Латвии в целом, мне, как члену РГСО и Центрального Совета ДПЦЛ, небезразлично то, что пишут о ней в газетах.

Прежде всего хотелось поставить вопрос, откуда появился автор опубликованного письма г-н И.Иванов в церковной среде и имеет ли он моральное право представлять Церковь.

Несколько лет назад, работая в издательском отделе Церкви и одновременно будучи аспирантом Латвийского университета, я своим академическим знакомым рассказал, что в староверческую общину стал активно внедряться некто Илларион Иванов с "социологическими исследованиями" и предложениями о совместной работе. Мои коллеги очень удивились, что этот человек пытается проникнуть в церковную среду, - ведь еще пару лет назад он звонил в университет, представлялся как инструктор ЦК Компартии Латвии по идеологии и давал разгон тем, кто занимался изучением истории религии в Латвии. Тогда он был не просто лектором-атеистом, а активным борцом с "опиумом для народа". Позже мне пришлось узнать и о его деятельности по развалу Русской общины Латвии.

Разве это не чья-то злая ирония, что именно он, коммунист-атеист с 30-летним стажем, отныне стал председателем крупнейшей старообрядческой общины Латвии?! Наверное, трудно найти более изощренный способ унизить верующих.

Несколько странно на страницах газеты читать поучения человека, который по церковным законам 12 лет не имеет даже права преступать порога храма, а должен каяться и просить прощения у всех в притворе. Таково по церковным правилам наказание за хулу на Бога (проповедь атеизма).

Случайно ли появление Иванова в общине? Наверное, нет. Как, впрочем, и г-на А. Сейкста, ныне депутата 5-го Сейма. Их объединяет номенклатурное прошлое и желание реванша – только на другом поле, но теми же средствами. Когда г-н Иванов шел ленинским путем в Риге, г-н Сейкст тем же путем шел в Латгалии, будучи заведующим по идеологии Резекненского райкома партии. В те времена закрывались и разрушались староверческие храмы в Латгалии. Мало кто помнит сейчас, что когда-то и Иван Миролюбов был комсомольским вожаком факультета приборостроения РПИ. Напоминаю об этом не для того, чтобы ткнуть "черным прошлым", а чтобы объяснить читателям мотивацию поведения и объединения главных действующих лиц в захвате власти в Гребенщиковской общине.

Меня удивил самоуверенный тон письма г-на Иванова, в котором он судит решительно обо всем и вся в Церкви, забывая, что "не судите и не судимы будете"...

Неопредседателем льются слезы по поводу равных прав граждан и неграждан в церкви. Здесь, как и в других случаях, память подводит автора. На печально известном собрании 26 февраля, которое с легкой руки чиновника Минюста и А. Сейкста превратилось в переворот (или "февральскую революцию"), агитаторы Миролюбова кричали: «Долой неграждан из нашей общины, убирайтесь в свою Россию, оккупанты!». Увы, это цитата.

Не буду останавливаться на уже избитых мифах о бесчисленных «злодеяниях» о.Алексия Каратаева и его совета, или о том, что г-на Иванова поддерживает "большинство" общин в Латвии. Но есть несколько важных для репутации Церкви заявлений, мимо которых пройти нельзя.

Объектом мифологизации в письме оказалось учение староверов – точнее, попытка из веры сделать прикладную идеологию, по образцу той, которая когда-то была верна, потому что истинна, а истинна, потому что верна. Г-н Иванов отрицает принцип теократии в Церкви, следовательно, отрицает и превосходство церковной власти внутри Церкви над светской. На практике это оказалось отрицанием церковных законов, неподчинение им и де-факто признанием руководящим органом Церкви (по концепции Иванова) Минюста, который но степени лояльности и определяет, кто должен руководить религиозной общиной. Вспоминается тут отец Звездоний у Войновича.

В своих философских изысканиях автор доходит до отрицания догматов Церкви - "староверы не имели единой церковной организации". Напомню лишь слова из Символа веры, который знает каждый христианин: "Верую в единую, соборную, апостольскую Церковь". Принцип соборности и есть главный принцип управления Старообрядческой Церкви. Исполнение принципа соборности основано на Уставе Церкви (в ее законодательных актах Вселенских Соборов), а не на демократии (как кажется г-ну Иванову). Разница в том, что Устав Церкви, в отличие от гражданских законов, никто не вправе отменить. Где нет исполнения Церковного Устава, там нет и Церкви.

Поэтому г-н Иванов не признает Собор Старообрядческой Церкви Латвии (состоявшийся 17-18 июля сего года), не признаёт Духовный суд, избранный на Соборе, состоящий из 7 наставников, не признает Центральный Совет, административный орган Церкви, также избранный в количестве 7 человек. Ведь все это, по Иванову, "командная, основанная на единоначалии система управления, которая является идеологическим наследием тоталитарного режима". Даже дух захватывает. Интересно, что думает г-н Иванов о католиках или православных?

С момента непризнания решений Собора как высшего органа Церкви группа Иванова-Миролюбова поставила себя вне Церкви - т.е. перед нами секта. А теория "автономии общин" и есть попытка разбить старообрядчество на отдельные общины-секты, где руководство будет назначаться Минюстом, - следовательно, это будет не Церковь, а госструктура либо политическая партия с вытекающими последствиями.

Когда дым "февральской революции" рассеялся и ситуация прояснилась, оказалось, что для некоторых И. Миролюбов - "мессия", о чем говорят они с цепенеющим взглядом, для других - прикрытие своих экономических интересов. Так, в новом совете стала командовать Вера Арсеньева с Лубановского рынка (ранее женщины не входили в совет). Она оплачивает в храме и дежурство полиции, и "организованных спортсменов". Арсеньева не скрывает, что ее интересует недвижимость общины.

Раньше совет общины составляли представители церковного причта, старейшие прихожане, многолетние штатные сотрудники. В новом совете - бывшие партийные и профсоюзные активисты и рыночные авторитеты. Если же убрать полицию и "мальчиков" Арсеньевой на следующий день власть г-на Иванова рухнет и исчезнет„"яко дым.", т.к. власть эта не церковная. Итак, можно подвести итоги: три источника, или три составляющих части и движущих силы "Иван Сенрике" (так верующие называют тех, кто занял храм) являет собой:
а) вмешательство государства в дела Церкви;
б) экспансию полутеневой экономики в общину;
в) неправомерную гордынюи властолюбие вождей «движения» Миролюбова и Иванова.

24 сентября сего года секта Иванова-Миролюбова испугалась прийти на общее собрание РГСО. Утром за воротами храма молилось около 350 прихожан – гораздо больше, чем внутри храма ("это по-христиански?" – хотелось бы спросить у организаторов КПП). На собрание к 12 часам пришло более 570 человек. Забаррикадировавшись, ивановцы прогнали наставников из Латгалии, которые пришли приглашать их на собрание. Над ними посмеялись и сказали, что они – пастухи из Латгалии, пусть идут пасти овец, нечего им здесь делать. Вспоминаются пророческие слова о. Василия Быстрова, сказанные полгода назад в интервью Вашей газете, о том, что среди крикунов на собрании 26 февраля он верующих не видел, а волков. Поэтому слова, сказанные у ворот храма 24 сентября, были искренними – волкам пастыри не нужны, пастырь должен пасти свое стадо. (А тем временем на общем собрании был избран совет общины, состоящий из старейшин Рижского храма, которые всю свою жизнь беззаветно служили родной обители.)

Во всем этом удивляет одно: ни в одной стране мира ни одно правительство не поддерживает сектантство, понимая, что в этом угроза стабильности обществу в целом. Говорят, что моральное состояние общества можно проверить по общепринятому отношению к женщине. Думаю, что в первую очередь о государстве можно судить по его отношению к Церкви. Если попираются ее права, то рано или поздно будут попираться и все другие.