На Святки, которые наступили после Рождества Христова и продлятся до Крещения Господня, к старообрядцам Латвии приехали их братья и сестры из Эстонии. И не с пустыми руками: художник и гравер, глава Тартуской общины Павел Варунин привез настоящую экзотику — староверческий лубок.


160 небольших, но очень выразительных работ разместились на втором этаже культурного центра Балтийской международной академии. Есть среди них фрагменты Священного Писания, есть душеполезные поучения, изложенные с добрым юмором, есть бытовые сцены. На каждой картинке, помимо нарядных рисунков, —затейливые и полные глубокого смысла тексты.

Вот «Брадоношение» с супружеской парой, зеркалом, гребнями и подписью: «Бритвой бороду не тронет, Ус кудрявый не стригет, Частым гребнем он их холит, Дедов он закон блюдет. Ах, какой благочестивый этот муж брадолюбивый!».

На лубке «Пост» две семьи — одна в традиционных народных костюмах и перед иконами, другая, разодетая с форсом, за лукулловым пиром да еще и с водочкой на столе. «Грешники», — поясняет текст над второй парой.

Лубок, где изображены муж перед иконой и жена, которая, изогнувшись, пробует ложкой кушанье из горшка, повествует о соблазне: муж косится на красавицу, забывая о молитве. «Пищу по¬знаем по вкусу, а святость — по искусу»...

А вот «Земной поклон» — мужчина и женщина кладут на пол в храме вышитое полотенце: «Как пришел и на исходе положи всегда «начал» — пред собой на пол подрушник, дабы руки не марал». Или «Любовь» — семья с младенцем, а над ними Господь: «Идеже любовь, там и Бог».

Рядом с лубками духовными («Стих о юном иноке Антонии», «Плач соловецких иноков», «Стих о Закхее», «Стих о последнем времени») — множество лубков о повседневной жизни, о трапезе, к которой нужно относиться очень серьезно. Не болтать во время еды, благодарить за пищу, слушать благочестивые наставле ния, которые читает товарищ. И тогда ангелы будут рядом... Полностью проиллюстрировано и расписано устройство русской печки — душник, вьюшка, подпечье, шесток, помело, лежанка. Знаем ли мы эти названия?

— Староверы Тарту и Таллина — это перебравшиеся в город младшие поколения семей, веками живших в Причудье, — говорит Павел Варунин. — Наши деревенские предки были купцами, ремесленниками, торговали изумительной озерной рыбой. Мы ведем несколько иной образ жизни, но народную картинку — лубок — культивируем по-прежнему. Ведь русский человек всегда любил украшенную и нарядную избу, а на подлинную живопись средств, естественно, не было. Вот и появлялся лубок на стенах. Когда коробейники ходили по ярмарке, они ведь не только платки да ленты девкам предлагали, но и «декор» для дома...

Лубок — это примитивная народная ксилография: изображение вырезалось на липовой доске («лубе»), с которой потом делали оттиски. Разумеется, оттисков получалось немного — мягкая древесина довольно скоро портилась, изображение размывалось. Раскрашивалась картинка вручную темперой или акварелью. А в старообрядческой среде лубок исстари был рисованый (я тоже пишу гуашевыми красками на бумаге), и первой тематикой было осуждение никониан. К примеру, у патриарха Никона изо рта жабы выпрыгивали...

Осмелюсь утверждать, что наш лубок — единственный вид искусства русских Прибалтики, по которому можно их в этом краю идентифицировать. То есть по нему точно скажешь, что это творение русского художника.

Павел Варунин занимается и совсем уж редким сегодня делом — резной иконой.

Это прежде очень распространенное на Руси, но упраздненное по времена Петра I искусство, — рассказывает он. — Я даже слышал такой миф, что якобы резные образы запрещены, а скульптуры в храме, мол, — принадлежность католичества. Ничего подобного! В истории русской церкви они были! И на Русском Севере это ремесло сейчас стараются восстановить.

Мне было очень приятно, когда мне заказали резные образы протопопа Аввакума и его четырех сподвижников. Они установлены в Пустозерской часовне, на месте добровольного сожжения борцов за веру. На вечной мерзлоте и при огромном перепаде температур по сезонам никакая писаная икона не выдержит. А деревянная — сколько угодно!